Как много интересного вы говорите! Как жаль, что это меня мало интересует (c)
Мой любимый пейринг: десантники лорда Макабрина + Врановы дролери. Сцены приглашения и традиционного ежегодного мордобоя перечитывал несколько раз.
Вот, к примеру, лапочка Нокто 200 человек положил из снайперской винтовки
(С) Pustelga.
Оставлю себе на перечитать.
Раз...-- Ого! Кого мы видим, да без охраны!
-- Эй, дролечка! Куда это ты, лебедь белая, направилась?
-- Не здоровается, носом крутит...
-- Да ну, парни, разве такая фря с нами разговаривать будет? Ни рожей ни кожей не вышли...
На бортике фонтана перед зданием Управления муниципальной службы расположились молодые парни в белых летных куртках с черными шейными платками и в беретах с черепами -- макабринские десантники. Они попивали пиво, ели орешки и мороженое, разглядывали девушек и весело задирали прохожих. Оживление вызвал дролери, появившийся из дверей Управления. Черный комбинезон, значок "Плазмы" на плече, планшет-поплавок в кожаном чехле под мышкой -- один из Врановой гвардии, нынче приставленной к муниципалам.
-- Это я-то не вышел рожей? -- возмутился здоровенный как шкаф десантник. -- Да у меня рожа не во всякое окно пролезет. Эй, Белоснежка, как насчет потанцевать со мной нынче вечером? Танцы-шманцы-ресторанцы?
Не обращая внимания на гогочущих парней, дролери шел мимо фонтана к проезжей части.
-- Не так надо, болван, -- одернул его приятель. -- Смотри и учись! Прекрасная леди, я вас ангажирую на сегодняшний вечер!
Он выскочил на дорожку перед дролери и принялся глумливо мельтешить и кланяться. Дролери остановился.
Рамиро тоже остановился в двух шагах у фонтана. Рановато они сегодня начали.
Дролери медленно обвел собравшихся ничего не выражающим взглядом. Глаза у него были как вода, в которую капнули молока -- бесцветные и опалесцирующие, зрачков почти не видно.
-- Вы там разберитесь между собой, кто меня приглашает, -- сказал он с легким раздражением. -- Или лучше очередь определите. А я вечером подойду.
Потом взгляд его остановился на человеке, сидящем чуть поодаль на гранитном парапете. Макабринский белый китель, орденские планки, семиконечные полковничьи звезды, фуражка с золотой макаброй, золоченый кортик на рыцарской портупее с бляхами. Нахальным юнцам этот человек годился в отцы.
Он воевал, подумал Рамиро. Против вот этого самого дролери.
И мы все очень хорошо знаем, что вытворяли Макабрины с пленными сумеречными.
Тонкий и угловатый, как подросток, как насекомое, затянутый в черный комбинезон с высоким поясом, с планшетиком под мышкой, дролери подошел к макабринскому офицеру.
Парни моментально напряглись, подобрались, положили руки на оружие.
-- Привет, Вен, -- сказал дролери. -- Как нога?
-- Лучше настоящей, -- офицер улыбнулся. По-настоящему улыбнулся -- и губами, и глазами, у него даже лицо посветлело. И сумеречный улыбнулся, тряхнул белой как снег головой и зашагал себе дальше, к глянцево-черному "барсу"-фургону, стоящему у перекрестка. Стукнул дверцей -- и машина тронулась.
-- Тю-ю, -- протянул мордатый десантник. -- Дроля-то, того! Занята дроля. Куда нам с полковником тягаться.
Офицер медленно покачал головой:
-- Спокойно, ребята. Я в ваших ночных развлечениях не участвую. -- Усмехнулся. -- Вы уж сами разбирайтесь... кто лучше танцует. Или кто куда мордой вышел.
-- Традиция, сэн, -- смутился мордатый. -- Освященная годами. -- Он помолчал, потом вскинул голову: -- Сэн, разрешите обратиться?
-- Валяй, обращайся.
-- Личный вопрос задать?
-- Бог с тобой, задавай.
-- Сэн Вендал, а как вы... познакомились-то?
Его смерили насмешливым взглядом, полковник задрал бровь:
-- Дролерийский снайпер сбил мой "вайверн". Безлунной ночью на высоте две тысячи четыреста футов. Когда мы рухнули вместе с машиной, убил моего стрелка. А я -- вот. -- Он небрежным жестом приподнял край наглаженной брючины и показал притихшим парням титановый костыль, на который был насажен ботинок тонкой кожи.
-- Сэн Вендал... -- мордатый тяжело задышал и набычился. Парни за его спиной переглядывались.
-- Но не стоит слепо ненавидеть их, ребята. -- Макабринский полковник смотрел внимательно на лица молодых. На каждую загорелую, выбритую до блеска напряженную физиономию. -- Дролери воевали честно и сражались храбро, получше иных рыцарей. Эта вон маргаритка белая меня подстрелила, а потом два дня тащила на себе, пока я костерил ее по матери и подыхал от лихорадки. И дотащила, надо сказать, правда, малость не на ту сторону фронта... мда. Ну, вот так и познакомились. -- Пауза. Полковник перевел взгляд на сверкающие струи, зажмурился, покачал головой. Потом поднялся, поправил фуражку. -- Так что, ребята, -- он еще раз оглядел всех, -- потанцуйте за меня сегодня.
-- Есть, сэн! -- рявкнул мордатый, выпрямился и отдал честь.
Рамиро проводил бравого полковника взглядом, тот неторопливо направился к входу в Королевский парк. Хромота его была почти не заметна. Рамиро последовал в ту же сторону, погруженный в собственные невеселые мысли.
И два...Обратно он пошел не через Мармориту, а решил срезать через Королевский парк, по проспекту Победы -- так получалось ближе до дома. Стемнело, зажглись фонари, и музыка сделалась тише, хотя гуляющих даже прибавилось. У очередного затканного световой сетью фонтана собралась плотная толпа в белых куртках, слышался хохот, возбужденные мужские голоса, подбадривающие выкрики.
-- Эй, врежь ему уже как следует, Йон. Хватит впустую кулаками махать! Вот набрался...
-- Да-вай, да-вай!
-- Эх, потанцуем!
-- Много воли взяли, ушастые!
И спокойный холодноватый голос, который вроде показался Рамиро знакомым:
-- Чтобы ваш человек по нему попал, Нокто надо связать. Нокто, что, сделаем смертным такое одолжение? Дадите взаймы пару ремней?
Дружный гогот, потом глухие звуки ударов, хаканье, из сплоченной толпы вырвалась стройная фигурка. Вскочила на парапет бассейна, пробежалась по мокрому камню не оскальзываясь, замерла, -- белые волосы по плечам.
-- А вот где Сель? Что, сдрейфил на танцульки прийти? Забоялся, что... -- грубый голос сказал непристойность.
-- Испугался, что прическу испортят.
-- Сель занят делами государственной важности, болван макабринский, -- еще один мелодичный нечеловеческий голос.
-- Ах ты...
-- В очередь, в очередь, э! Все хотят потанцевать.
Ясно, в День Коронации десантники лорда Макабрина развлекаются с Врановыми дролери -- ни одна, ни другая сторона со времен войны не соглашается признать чужое превосходство. Или им просто нравится по праздникам лупцевать друг друга -- вон как веселятся, будто и не ходит по Катандеране наймарэ, будто и не случилось ничего во дворце... Хотя может им и неизвестно еще наверняка -- как днем начали квасить, так до сих пор и не остановятся.
Рамиро всегда удивлялся, почему дролери поддерживают эту традицию -- учитывая их вечно задранные носы и презрение ко всему сущему. Разве что адреналин и выплеск подстегнутых хмелем эмоций привлекал их, как ос -- варенье.
-- Йо-о-он, ну что же ты... -- беловолосый прогуливался по краю фонтана, заложив руки за спину. -- Я же жду. Я весь извелся!
Он довольно похоже передразнил голос капризной дамочки.
-- Вот твою мать перемать, не можете без ваших штучек! -- здоровенный парень навалился на мраморный бортик, который был ему чуть выше пояса. -- Слазь и дерись честно! Ух, мало мы вас драли!
-- Это кто кого еще драл!
Беловолосый хмыкнул, не глядя, протянул руку в толпу -- кто-то сунул ему открытую бутылку с пивом. Противник попробовал схватить его за ногу, дролери легко переступил, рука поймала пустоту.
-- Нокто, слазь и дерись, ети тебя через четыре колеса!
-- Лучше ты ко мне.
Макабрин полез на бортик, в спину ему уперлись, помогая. Парень некоторое время балансировал, покачиваясь и сверкая белой майкой, -- куртку он где-то бросил -- потом попытался дотянуться до дролери, не удержал равновесие и с шумом обрушился в воду. Толпа снова заржала. Нокто церемонно поклонился и сделал добрый глоток из бутылки.
Мимо Рамиро двое дролери протащили еще одного макабринского красавца, который выбыл из общего веселья по причине алкогольных перегрузок. Один с озабоченным видом нес высокую офицерскую фуражку, держа ее тульей вниз, второй тащил самого офицера, перекинув его руку себе через плечо. Красивое лицо дролери было изуродовано знатным кровоподтеком, по подбородку стекала алая струйка, прядь волос, которым позавидовала бы любая блондинка, приклеилась к щеке. Дролери, впрочем, не обращал на это никакого внимания.
-- Не-е-ет, ушастый, ты скажи -- вот ты меня уважаешь? -- интересовался макабринский офицер, еле перебирая ногами и мертвой хваткой вцепившись в расписной шейный платок приятеля.
-- Очень, -- уверенно отвечал дролери, сворачивая к ближайшей скамейке и сгружая тело.
-- Не-е-ет, п... по голосу слышу, что не... не уважаешь! Ты думаешь, я у... упал, потому что ты меня у... уронил? Я упал, потому что у... устал.
-- Кав, я тебя так уважаю, просто сил нет. Большего зверюги я в жизни не видел. Снегирь, давай.
Второй дролери вознес фуражку над головой хозяина и аккуратно перевернул -- в фуражке оказалась вода из фонтана.
-- Вереск, сволочь, убью-у-у-у-у-у! -- офицеру явно полегчало, и он попытался встать.
Дролери ухмыльнулся, потом кинул быстрый взгляд на Рамиро. В светлых его раскосых глазах горел шалый огонек.
-- Что, смертный, -- спросил он, улыбаясь разбитыми губами. -- И тебе ведома красная жажда? Иди, присоединяйся, тут на всех хватит. Прекрасный праздник, не так ли?
Рамиро отрицательно покачал головой и отступил. Праздник ему совсем не казался прекрасным. За спиной Вереска видно было, что Йон наконец поднялся на ноги, сцапал беловолосого и утянул в воду, как акула. Под водой началось бурление и трепыхание.
-- Ну нет, так не годится -- куда же ты? Только пришел -- и уже уходишь? -- светлые глаза сверкнули, как у кота, острые уши прижались. -- Никому не позволено просто стоять и глазеть.
Вереск протянул руку и толкнул Рамиро в плечо. Рамиро молча отступил.
-- Ну? Давай, разозлись. Ручка поранена? Так и я свою за спину заложу, -- дролери и впрямь убрал правую руку за спину, оскалил зубы.
Рамиро вздохнул и приготовился драться, от души пожелав Вереску тяжелого адреналинового похмелья наутро.
Вдруг звуки потасовки и взрывы пьяного хохота перекрыл шум моторов и работающий громкоговоритель -- по Победе подъехала цепочка грузовиков.
-- Третья, Пятая и Гвардейская -- по машинам, -- пророкотал громкоговоритель. -- Королевский приказ.
Настала минутная тишина, участники свалки остановились и заоглядывались. Вереск недовольно скривил губы, фонари и фары грузовиков бросали на его лицо плещущие отсветы.
-- Третья, Пятая и Гвардейская...
Рамиро отступил, посмотрел в конец проспекта -- к парку подъезжали черные глянцевые "барсы", принадлежащие "Плазме".
-- Похоже, праздник не задался, -- мирно сказал он выругавшемуся дролери.
Однако тот уже развернулся и, забыв о стычке, направился к машинам. Макабринские люди, пошатываясь и ворча, тоже загружались в пришедший транспорт.
Полностью у авторов на "Самиздате" - samlib.ru/s/shatt_i_a/0001-8.shtml
Вот, к примеру, лапочка Нокто 200 человек положил из снайперской винтовки
(С) Pustelga.
Оставлю себе на перечитать.
Раз...-- Ого! Кого мы видим, да без охраны!
-- Эй, дролечка! Куда это ты, лебедь белая, направилась?
-- Не здоровается, носом крутит...
-- Да ну, парни, разве такая фря с нами разговаривать будет? Ни рожей ни кожей не вышли...
На бортике фонтана перед зданием Управления муниципальной службы расположились молодые парни в белых летных куртках с черными шейными платками и в беретах с черепами -- макабринские десантники. Они попивали пиво, ели орешки и мороженое, разглядывали девушек и весело задирали прохожих. Оживление вызвал дролери, появившийся из дверей Управления. Черный комбинезон, значок "Плазмы" на плече, планшет-поплавок в кожаном чехле под мышкой -- один из Врановой гвардии, нынче приставленной к муниципалам.
-- Это я-то не вышел рожей? -- возмутился здоровенный как шкаф десантник. -- Да у меня рожа не во всякое окно пролезет. Эй, Белоснежка, как насчет потанцевать со мной нынче вечером? Танцы-шманцы-ресторанцы?
Не обращая внимания на гогочущих парней, дролери шел мимо фонтана к проезжей части.
-- Не так надо, болван, -- одернул его приятель. -- Смотри и учись! Прекрасная леди, я вас ангажирую на сегодняшний вечер!
Он выскочил на дорожку перед дролери и принялся глумливо мельтешить и кланяться. Дролери остановился.
Рамиро тоже остановился в двух шагах у фонтана. Рановато они сегодня начали.
Дролери медленно обвел собравшихся ничего не выражающим взглядом. Глаза у него были как вода, в которую капнули молока -- бесцветные и опалесцирующие, зрачков почти не видно.
-- Вы там разберитесь между собой, кто меня приглашает, -- сказал он с легким раздражением. -- Или лучше очередь определите. А я вечером подойду.
Потом взгляд его остановился на человеке, сидящем чуть поодаль на гранитном парапете. Макабринский белый китель, орденские планки, семиконечные полковничьи звезды, фуражка с золотой макаброй, золоченый кортик на рыцарской портупее с бляхами. Нахальным юнцам этот человек годился в отцы.
Он воевал, подумал Рамиро. Против вот этого самого дролери.
И мы все очень хорошо знаем, что вытворяли Макабрины с пленными сумеречными.
Тонкий и угловатый, как подросток, как насекомое, затянутый в черный комбинезон с высоким поясом, с планшетиком под мышкой, дролери подошел к макабринскому офицеру.
Парни моментально напряглись, подобрались, положили руки на оружие.
-- Привет, Вен, -- сказал дролери. -- Как нога?
-- Лучше настоящей, -- офицер улыбнулся. По-настоящему улыбнулся -- и губами, и глазами, у него даже лицо посветлело. И сумеречный улыбнулся, тряхнул белой как снег головой и зашагал себе дальше, к глянцево-черному "барсу"-фургону, стоящему у перекрестка. Стукнул дверцей -- и машина тронулась.
-- Тю-ю, -- протянул мордатый десантник. -- Дроля-то, того! Занята дроля. Куда нам с полковником тягаться.
Офицер медленно покачал головой:
-- Спокойно, ребята. Я в ваших ночных развлечениях не участвую. -- Усмехнулся. -- Вы уж сами разбирайтесь... кто лучше танцует. Или кто куда мордой вышел.
-- Традиция, сэн, -- смутился мордатый. -- Освященная годами. -- Он помолчал, потом вскинул голову: -- Сэн, разрешите обратиться?
-- Валяй, обращайся.
-- Личный вопрос задать?
-- Бог с тобой, задавай.
-- Сэн Вендал, а как вы... познакомились-то?
Его смерили насмешливым взглядом, полковник задрал бровь:
-- Дролерийский снайпер сбил мой "вайверн". Безлунной ночью на высоте две тысячи четыреста футов. Когда мы рухнули вместе с машиной, убил моего стрелка. А я -- вот. -- Он небрежным жестом приподнял край наглаженной брючины и показал притихшим парням титановый костыль, на который был насажен ботинок тонкой кожи.
-- Сэн Вендал... -- мордатый тяжело задышал и набычился. Парни за его спиной переглядывались.
-- Но не стоит слепо ненавидеть их, ребята. -- Макабринский полковник смотрел внимательно на лица молодых. На каждую загорелую, выбритую до блеска напряженную физиономию. -- Дролери воевали честно и сражались храбро, получше иных рыцарей. Эта вон маргаритка белая меня подстрелила, а потом два дня тащила на себе, пока я костерил ее по матери и подыхал от лихорадки. И дотащила, надо сказать, правда, малость не на ту сторону фронта... мда. Ну, вот так и познакомились. -- Пауза. Полковник перевел взгляд на сверкающие струи, зажмурился, покачал головой. Потом поднялся, поправил фуражку. -- Так что, ребята, -- он еще раз оглядел всех, -- потанцуйте за меня сегодня.
-- Есть, сэн! -- рявкнул мордатый, выпрямился и отдал честь.
Рамиро проводил бравого полковника взглядом, тот неторопливо направился к входу в Королевский парк. Хромота его была почти не заметна. Рамиро последовал в ту же сторону, погруженный в собственные невеселые мысли.
И два...Обратно он пошел не через Мармориту, а решил срезать через Королевский парк, по проспекту Победы -- так получалось ближе до дома. Стемнело, зажглись фонари, и музыка сделалась тише, хотя гуляющих даже прибавилось. У очередного затканного световой сетью фонтана собралась плотная толпа в белых куртках, слышался хохот, возбужденные мужские голоса, подбадривающие выкрики.
-- Эй, врежь ему уже как следует, Йон. Хватит впустую кулаками махать! Вот набрался...
-- Да-вай, да-вай!
-- Эх, потанцуем!
-- Много воли взяли, ушастые!
И спокойный холодноватый голос, который вроде показался Рамиро знакомым:
-- Чтобы ваш человек по нему попал, Нокто надо связать. Нокто, что, сделаем смертным такое одолжение? Дадите взаймы пару ремней?
Дружный гогот, потом глухие звуки ударов, хаканье, из сплоченной толпы вырвалась стройная фигурка. Вскочила на парапет бассейна, пробежалась по мокрому камню не оскальзываясь, замерла, -- белые волосы по плечам.
-- А вот где Сель? Что, сдрейфил на танцульки прийти? Забоялся, что... -- грубый голос сказал непристойность.
-- Испугался, что прическу испортят.
-- Сель занят делами государственной важности, болван макабринский, -- еще один мелодичный нечеловеческий голос.
-- Ах ты...
-- В очередь, в очередь, э! Все хотят потанцевать.
Ясно, в День Коронации десантники лорда Макабрина развлекаются с Врановыми дролери -- ни одна, ни другая сторона со времен войны не соглашается признать чужое превосходство. Или им просто нравится по праздникам лупцевать друг друга -- вон как веселятся, будто и не ходит по Катандеране наймарэ, будто и не случилось ничего во дворце... Хотя может им и неизвестно еще наверняка -- как днем начали квасить, так до сих пор и не остановятся.
Рамиро всегда удивлялся, почему дролери поддерживают эту традицию -- учитывая их вечно задранные носы и презрение ко всему сущему. Разве что адреналин и выплеск подстегнутых хмелем эмоций привлекал их, как ос -- варенье.
-- Йо-о-он, ну что же ты... -- беловолосый прогуливался по краю фонтана, заложив руки за спину. -- Я же жду. Я весь извелся!
Он довольно похоже передразнил голос капризной дамочки.
-- Вот твою мать перемать, не можете без ваших штучек! -- здоровенный парень навалился на мраморный бортик, который был ему чуть выше пояса. -- Слазь и дерись честно! Ух, мало мы вас драли!
-- Это кто кого еще драл!
Беловолосый хмыкнул, не глядя, протянул руку в толпу -- кто-то сунул ему открытую бутылку с пивом. Противник попробовал схватить его за ногу, дролери легко переступил, рука поймала пустоту.
-- Нокто, слазь и дерись, ети тебя через четыре колеса!
-- Лучше ты ко мне.
Макабрин полез на бортик, в спину ему уперлись, помогая. Парень некоторое время балансировал, покачиваясь и сверкая белой майкой, -- куртку он где-то бросил -- потом попытался дотянуться до дролери, не удержал равновесие и с шумом обрушился в воду. Толпа снова заржала. Нокто церемонно поклонился и сделал добрый глоток из бутылки.
Мимо Рамиро двое дролери протащили еще одного макабринского красавца, который выбыл из общего веселья по причине алкогольных перегрузок. Один с озабоченным видом нес высокую офицерскую фуражку, держа ее тульей вниз, второй тащил самого офицера, перекинув его руку себе через плечо. Красивое лицо дролери было изуродовано знатным кровоподтеком, по подбородку стекала алая струйка, прядь волос, которым позавидовала бы любая блондинка, приклеилась к щеке. Дролери, впрочем, не обращал на это никакого внимания.
-- Не-е-ет, ушастый, ты скажи -- вот ты меня уважаешь? -- интересовался макабринский офицер, еле перебирая ногами и мертвой хваткой вцепившись в расписной шейный платок приятеля.
-- Очень, -- уверенно отвечал дролери, сворачивая к ближайшей скамейке и сгружая тело.
-- Не-е-ет, п... по голосу слышу, что не... не уважаешь! Ты думаешь, я у... упал, потому что ты меня у... уронил? Я упал, потому что у... устал.
-- Кав, я тебя так уважаю, просто сил нет. Большего зверюги я в жизни не видел. Снегирь, давай.
Второй дролери вознес фуражку над головой хозяина и аккуратно перевернул -- в фуражке оказалась вода из фонтана.
-- Вереск, сволочь, убью-у-у-у-у-у! -- офицеру явно полегчало, и он попытался встать.
Дролери ухмыльнулся, потом кинул быстрый взгляд на Рамиро. В светлых его раскосых глазах горел шалый огонек.
-- Что, смертный, -- спросил он, улыбаясь разбитыми губами. -- И тебе ведома красная жажда? Иди, присоединяйся, тут на всех хватит. Прекрасный праздник, не так ли?
Рамиро отрицательно покачал головой и отступил. Праздник ему совсем не казался прекрасным. За спиной Вереска видно было, что Йон наконец поднялся на ноги, сцапал беловолосого и утянул в воду, как акула. Под водой началось бурление и трепыхание.
-- Ну нет, так не годится -- куда же ты? Только пришел -- и уже уходишь? -- светлые глаза сверкнули, как у кота, острые уши прижались. -- Никому не позволено просто стоять и глазеть.
Вереск протянул руку и толкнул Рамиро в плечо. Рамиро молча отступил.
-- Ну? Давай, разозлись. Ручка поранена? Так и я свою за спину заложу, -- дролери и впрямь убрал правую руку за спину, оскалил зубы.
Рамиро вздохнул и приготовился драться, от души пожелав Вереску тяжелого адреналинового похмелья наутро.
Вдруг звуки потасовки и взрывы пьяного хохота перекрыл шум моторов и работающий громкоговоритель -- по Победе подъехала цепочка грузовиков.
-- Третья, Пятая и Гвардейская -- по машинам, -- пророкотал громкоговоритель. -- Королевский приказ.
Настала минутная тишина, участники свалки остановились и заоглядывались. Вереск недовольно скривил губы, фонари и фары грузовиков бросали на его лицо плещущие отсветы.
-- Третья, Пятая и Гвардейская...
Рамиро отступил, посмотрел в конец проспекта -- к парку подъезжали черные глянцевые "барсы", принадлежащие "Плазме".
-- Похоже, праздник не задался, -- мирно сказал он выругавшемуся дролери.
Однако тот уже развернулся и, забыв о стычке, направился к машинам. Макабринские люди, пошатываясь и ворча, тоже загружались в пришедший транспорт.
Полностью у авторов на "Самиздате" - samlib.ru/s/shatt_i_a/0001-8.shtml